Повысить цену войны. Провалились ли санкции против России?

Тема санкций против России, введенных из-за ее агрессии против Украины, снова оказалась в центре международного внимания в связи с вступлением в должность нового президента США Дональда Трампа.

Администрация Джо Байдена вместе с европейскими союзниками придерживалась жесткой санкционной политики в отношении Кремля. 10 января, за 10 дней до инаугурации Трампа, она ввела самые разрушительные санкции в отношении торговли нефтью с Россией. Под ограничения попали "Газпромнефть", "Сургутнефтегаз", свыше 180 судов "теневого флота" России и другие экономические субъекты.

В то же время, как сообщило агентство Bloomberg, советники Дональда Трампа разрабатывают широкую санкционную стратегию, чтобы облегчить достижение мирного соглашения между Россией и Украиной в ближайшие месяцы. По данным источников агентства, команда Трампа рассматривает два основных подхода. Первый будет заключаться в усилении вторичных санкций, связанных с торговлей нефтью, если новая администрация посчитает политику России более агрессивной. В этом случае под ограничения могут попасть европейские грузоотправители и покупатели нефти из Азии, включая крупные предприятия в Индии и Китае. Более мягкий подход может предусматривать возможность продления лицензий производителей или повышения ценового потолка на российскую нефть. Эти меры возможны в том случае, если команда Трампа увидит признаки близкого разрешения войны в Украине, пишет Bloomberg.

Свои меры готовит и Европейский союз – в рамках уже 16-го пакета санкций против Москвы. Он намерен ввести ограничения на импорт сжиженного природного газа (СПГ) и алюминия из России. Отказ от российского СПГ может быть осуществлен как через санкции, так и в рамках "дорожной карты" по постепенному ограничению его закупок. В отношении трубопроводного газа из России санкции, по мнению представителей ЕС, нецелесообразны, так как несколько европейских стран всё ещё от него зависят, а для введения ограничительных мер нужно единогласное одобрение членов союза.

Кроме того, в Брюсселе рассматривают возможность введения санкций против российского алюминия. Сообщается, что ограничения на его импорт будут постепенными, а сроки и масштабы ещё не определены. Помимо СПГ и алюминия 16-й европейский пакет санкций, который будет представлен в феврале, коснётся ещё десятков судов теневого флота России, перевозящих её нефть, и транспортного сектора.

В то же время среди европейских политиков нет единства по вопросу о будущем санкций. Так, премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, известный своими хорошими связями как с Дональдом Трампом, так и с Владимиром Путиным, в недавнем интервью изданию Telex заявил, что санкции следует "выбросить из окна" и далее строить отношения с Россией без ограничительных механизмов. Подобной позиции придерживается и премьер-министр Словакии Роберт Фицо, и лидер Австрийской партии свободы Герберт Кикль, которому поручено формирование нового правительства Австрии.

Виктор Орбан готов отменить санкции против России хоть завтра (После переговоров с Владимиром Путиным в Кремле 5 июля 2024 года)

Насколько эффективен режим международных санкций против России и что может ожидать его в будущем? Радио Свобода поговорило об этом с занимающимся данной проблемой немецким экономистом, профессором университета в Билефельде и Института международной экономики в Киле Юлианом Хинцем.

– Российский экономист Сергей Алексашенко недавно в интервью газете Frankfurter Allgemeine Zeitung рассуждал о том, что можно было бы вместо санкций использовать модель таможенных пошлин на российскую нефть и газ в размере 10 процентов, а затем переводить полученную таким образом прибыль в поддержку Украины. Хороший план?

– Это предложение было сделано еще в начале российского вторжения в Украину. Некоторые экономисты из Гарварда тогда говорили, что можно повысить таможенные пошлины на импорт энергоносителей из России и тем самым создать дополнительный приток финансовых средств. У России в тот момент не было таких возможностей переправлять нефть и газ на танкерах в другие регионы и продавать там, как сейчас. Тогда можно было облагать эти поставки очень большими таможенными пошлинами, чтобы полученные деньги поступали на оборону Украины. Сегодня ситуация выглядит совсем иначе.

– А именно?

– Весной и летом 2022 года цены на энергоносители были высокими. Если бы тогда Германия или Евросоюз сказали, что повысят таможенные пошлины на и так уже дорогое сырье, это политически было бы очень трудно провести в жизнь. В конце цепочки платить за все должен был бы европейский потребитель.

– Однако предложение все еще существует. Вопрос в том, нацелено ли оно на то, чтобы латентно поддерживать Россию и затруднять действие санкций?

– Представим себе, что это бы произошло и привело к тому, что мы опять стали бы взаимодействовать с Россией. Она могла бы представить дело так, словно все нормализовалось и Европа опять торгует с ней. Политически это нереальный путь, хотя сама по себе идея не так уж и плоха: сказать, что мы таким образом генерируем деньги, которые можно прямо предоставить Украине для самозащиты.

– Одобрено полтора десятка пакетов европейских санкций, скоро должен быть принят еще один. Он что-то изменит? Санкции очень часто подвергаются критике за неэффективность…

– Я решительно не согласен. Санкции однозначно действуют. Скорее изначально были завышены связанные с ними ожидания. Было распространено мнение, что благодаря торговым санкциям российская экономика тут же встанет на колени и война очень скоро закончится. Однако санкции никогда не действуют так быстро. Они могут сделать войну для России дороже или активно препятствовать ей, к примеру, затрудняя производство оружия. Нельзя упускать из виду, что Россия – большая страна, которая блокируется не всем международным сообществом, а лишь альянсом западных государств. Она может далее торговать с Китаем, Индией и другими странами. И второе, что нужно учитывать, говоря о действии санкций: как бы российская экономика выглядела в настоящий момент, если бы их не было? Она была бы в значительно лучшем состоянии. Российское государство сейчас инвестирует в военную промышленность, но что имеют от этого граждане России? Становится ли им лучше, когда производится новая ракета для обстрелов Украины? Нет. Цифры экономического роста РФ обманчивы: они дают картину развитой экономики, но при этом нарастают проблемы, которые часто нельзя отразить в стандартной статистике.

– Я знаю людей, простых рабочих в российской провинции, которые очень довольны своими высокими зарплатами. Несмотря на инфляцию, у людей в России создается впечатление, что они живут лучше, чем раньше. Это же не было целью санкций, ведь с их помощью предполагалось затронуть и население страны?

– Совершенно точно, что этот тезис может использоваться пропагандой в России. Государство говорит: "Посмотрите, злой Запад несет ответственность за ваши проблемы". С другой стороны, есть совершенно однозначные индикаторы, которые показывают, что российская экономика сталкивается с большими трудностями. Ключевая ставка Центробанка превысила 20%, инфляция намного выше, чем отражается в официальной статистике, хотя и там цифры уже немалые, цены на ряд продуктов в прошлом году выросли на десятки процентов... Вполне возможно, что рабочие в российских провинциальных городах сейчас получают повышенные зарплаты, однако инфляция, со всей вероятностью, обгонит рост номинальных заработков.

– Негативные последствия для России понятны. Не приведут ли санкции в макроэкономической перспективе к огромному дисбалансу во всем мире или на европейском континенте?

– Ущерб для России будет несравнимо больше, поскольку для нее западный рынок стал труднодоступным. До войны от 50 до 60 процентов российского экспорта и импорта выпадали на те страны, которые ввели санкции. В обратном направлении это было иначе. К примеру, Германия или Европа в целом импортировали из России энергоносители, но в отношении всего остального российский рынок был для европейцев маленьким. То есть введение санкций не привело к иным потерям, кроме роста цен на энергию. Однако и тут не всё однозначно: так, в Германии скачок цен нельзя относить только на счет российского газа, поскольку одновременно у нас в стране проводится энергетический переворот (имеется в виду переход на возобновляемые источники энергии. – РС). Тут аккумулируется много различных факторов. Но в целом экономический ущерб от санкций для самой России намного больше, чем для других стран.

– То есть пропагандистский лозунг, будто Германия мерзнет, потому что Россия не поставляет газа и люди вынуждены топить дровами и углем…

– … Да, это ложь, пропаганда, такого нигде не было.

– Может ли Россия полноценно финансировать свою войну за счет переориентации экспорта энергоносителей, прежде всего на Индию и Китай?

– Это, конечно, происходит. Однако посмотрим на географию: все основные российские трубопроводы шли на запад, вся направленность российской экономики исходила из продажи нефти и газа в западные страны. Теперь они должны доставляться в другие регионы мира, в основном на танкерах, что намного дороже. Но даже и это теперь стало труднее из-за различных санкционных пакетов. Так, 14-й пакет санкций ЕС содержит запрет на европейскую страховку танкеров. Тем самым оказывается большое давление на так называемый "теневой флот", который перевозит российскую нефть под флагами третьих стран. Это означает, что для России продавать энергоносители стало труднее, хоть и не невозможно.

Танкер Eagle S, относящийся к "теневому флоту" России, в Финском заливе. 7 января 2025 года

– Экспорт нефти для России очень важен. Есть ли у Евросоюза вообще инструменты, чтобы его прекратить? "Теневой флот" вовсю функционирует, в его составе сотни танкеров.

– Да, это так. Как можно поставить эти суда на прикол? Это не так просто. Как запретить России больше не использовать определенные танкеры? Можно сказать от имени ЕС, от имени Запада, что с этими кораблями ни одно западное предприятие не будет иметь ничего общего – в смысле финансирования, страхования, портов, обслуживания, сотрудников. С другой стороны, как мы можем запретить России использовать танкеры, которые идут не из российского порта, а, к примеру, из китайского? Это невозможно. Нет никакой всеобщей международной блокады России, так что она может делать эти вещи. Однако в наших силах усложнить все эти процессы, и тогда они станут дороже.

– Прибыль России от экспорта нефти и газа составила в 2024 году 107 миллиардов евро. Это больше по сравнению с прошлым годом?

– Да. Однако объем экспортируемого сырья не повысился, а понизился. Повышение прибыли зависит от ценовых эффектов.

– Вернемся к "теневому флоту". Мы видим на последних примерах, что эти танкеры могут нанести огромный экологический ущерб, поскольку они фактически бесконтрольны.

– Риск, конечно, присутствует. Это часто старые суда, плохо отремонтированные, находящиеся в ужасном состоянии, которые не подчиняются юрисдикции западных стран. Это повышает риск утечек нефти. Прежде всего это, конечно, проблема для ЕС, поскольку это может случиться в Балтийском море, через которое идут танкеры, нагруженные в северных портах России. Однако утечки не исключены и в других регионах.

– Планирует ли ЕС какие-то конкретные меры в отношении этих танкеров?

– Да, к примеру, предлагается не пускать эти суда в Балтийское море. Но это трудно, потому что есть международные воды, в которых они могут свободно находиться. Если подобный танкер выйдет из российского порта и будет плыть через международные воды в какую-нибудь незападную страну, с ним сложно будет что-то сделать.

– Сейчас действует введенный западными странами потолок цен на российскую нефть. Было бы правильнее установить его на уровне не 60 долларов за баррель, а 30, как того требовала Украина?

– Это надо было продумать. Когда ограничивается максимальная цена на нефть, это ведет к соответствующим эффектам на рынке. Идея была в том, что это ограничение нужно для того, чтобы западные предприятия могли иметь дело с этой нефтью только тогда, когда цена оказалась бы ниже этого потолка. На практике, однако, для России, использующей "теневой флот", этот потолок не имеет никакого значения. В последние месяцы огромная часть российской нефти продается без соблюдения ценового потолка.

– В немецких СМИ критикуются поставки российского сжиженного природного газа (СПГ), который обходными путями попадает в Европу. Это на самом деле так драматично?

– Да. Торговля российским сжиженным газом не прекращается. Конечно, это как раз тот винтик в санкционном механизме, который еще можно подкрутить. Но получается так, что если Евросоюз покупает меньше СПГ из России, то он получает больше из других источников – Катара, США. Те, в свою очередь, продают меньше СПГ на других рынках, где недостача все равно компенсируется российским газом. С трубопроводами это было бы невозможно: их нельзя перевести из Европы в другое место, их просто перестали использовать. Санкции там действуют с большей силой. Введение санкций против российского СПГ было бы не так страшно для Москвы, потому что российский танкер просто может поплыть в другое место.

– Если энергетические санкции расширить сложно, для чего нужны новые санкционные пакеты?

– Санкции развертывают свое действие по-разному. Некоторые влияют очень быстро, например финансовые. С торговыми санкциями картина сложнее. Например, объемы добычи нефти в России снизились, потому что несколько лет действуют санкции на поставки нефтяного оборудования из ЕС. Когда они только были введены, для российской стороны формально ничего не изменилось. Лишь по мере износа старой техники и недостатка запчастей выясняется, что дела не могут идти так, как раньше. Сейчас мы видим это на примере самолетов. Они больше не могут проходить гарантийный ремонт в ЕС, запчасти также не могут продаваться в Россию. Есть определенные виды подшипников, которые не могут больше поставляться для РЖД, это тоже становится проблемой.

– При этом большой темой остается обход санкций именно в технологическом секторе, особенно через страны СНГ, Турцию и Китай. Германия заблокировала в ЕС предложение вводить штрафы для предприятий, которые обходят санкции через третьи страны, даже без их ведома. Было ли это ошибкой немецких политиков?

– Это опять же необходимо рассматривать дифференцированно. С одной стороны, это так: есть товары, которые ранее экспортировались в Россию, а после эмбарго вдруг стали в большом количестве поставляться в соседние с ней страны Центральной Азии. Объем поставок вырос на 15–20 процентов. Но если мы посмотрим, в каком объеме эти товары далее экспортируются в Россию, то мы увидим, что это всего 10–12 процентов того, что ранее поставлялось прямо. Это ничтожно мало. Одновременно с этим идет и повышение стоимости. Сравнив цены на одни и те же товары сейчас и до санкций, можно увидеть, что произошло заметное подорожание – до 20–40 процентов. То есть Россия сейчас получает небольшое количество товаров из Европы по завышенной цене. Часто трудно отделить легальные поставки от нелегальных. Ведь, конечно, немецкие предприятия могут экспортировать товары в Казахстан. Но если товарные потоки направляются туда, где их ранее не было, а оттуда – в Россию, против этого необходимо бороться. В санкционных пакетах есть разные правила, но есть и возможность их далее ужесточать. Однако это не так просто. Невозможно запретить европейской фирме торговать с Казахстаном, против которого не введено никаких санкций.

Фигуры, символизирующие Владимира Путина и главу Еврокомиссии Урсулу фон дер Ляйен, на традиционном карнавале в немецком городе Майнц

– Однако это как раз и было темой в Евросоюзе: предприятия должны проводить собственный контроль. Если они этого не делают и что-то вскроется, то им грозили бы высокие штрафы. Германия проголосовала против этого.

– Да, проведение этих мер в жизнь – дело отдельных государств ЕС. Там, безусловно, есть еще много неиспользованных возможностей.

– Если будут приниматься дальнейшие санкционные пакеты, что ожидает нас после окончания войны, которое когда-нибудь всё же наступит?

– Дальнейшие санкционные пакеты часто заключаются в улучшении и шлифовке тех, которые уже были приняты. К примеру, сейчас не совсем ясно, какие танкеры входят в "теневой флот". Существуют различные оценки и предположения. Когда мы узнаем об этом больше, то сможем со временем улучшить санкции против них. Поэтому и принимаются все новые пакеты. Заявленная цель санкций – достичь прекращения войны, сделав ее ведение для России слишком дорогим. И должна быть ясность насчет того, что если определенные шаги Россией делаются, например вывод войск с оккупированных украинских территорий, то какие-то санкции будут отменяться. Важно было сделать привлекательными для России именно конкретные шаги для отмены санкций. Или же можно связать эту отмену с репарациями Украине. Однако необходимо, чтобы были ясные посылы для России в будущем.

– Украина требует, чтобы все средства российского Центробанка, которые лежат на европейских счетах, пошли если не на репарации, то прямо на восстановление Украины.

– Делаются попытки зафиксировать определенную стоимость, которая необходима для вычисления операционных платежей для финансирования восстановления Украины. Есть возможность сделать это с помощью средств России, которые находятся за границей. Это может привести к другим последствиям, о чем говорят экономисты: мол, третьи страны "испугаются" и будут выводить меньше резервов на западные счета. Я не считаю этот аргумент особенно убедительным. Это вопрос скорее политического и макроэкономического характера, а не санкций.

– Подведем итог: санкции не провалились?

– Нет, они обещают быть успешными. Нужно только ужесточать их, если в этом возникнет необходимость. России уже сейчас намного хуже в экономическом отношении из-за санкций, чем было бы без них. Их цель, как я уже сказал, в том, чтобы война стала слишком дорогой и экономически невозможной. Это поможет ее прекратить. Но за пару дней этого добиться, увы, нельзя.